Что происходит с женщиной, которая перестаёт носить брюки. Почему женщинам нельзя ходить в брюках: мифы и реальность

Почему женщине нельзя носить брюки?

С пор о брюках, платочках, помаде, прическах и других, ничего не значащих вещах, более всего может навредить человеку, который пришел в Церковь, чтобы не выглядеть верующим, а быть им.

Задайте этот вопрос православным и вы получите быстрый и четкий ответ: Не положено, традиция такая. Более искушенные в Писании могут добавить: апостол Павел сказал, что женщине нельзя ходить в мужской одежде.

На самом деле, этот запрет содержится в Ветхом Завете. «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие» (Втор. 22:5). А апостол Павел, если и имеет в виду нечто подобное, то говорит не об одежде, а о прическе и головном уборе (1 Кор. 11:4–15).

Какой мужской одежды не должно быть на женщине? Поинтересовавшись, как выглядела мужская и женская одежда в те времена, мы будем удивлены. Речь не только не идет о брюках, их не было ни во времена Ветхого Завета, ни во времена Нового, ни, даже, в Средние Века. Брюки, как мужская одежда появляются только в XIX веке. А в женской и мужской одежде древнего времени мы не увидим особой разницы: нижняя рубаха до колен и верхний плащ, такой была одежда и мужчин и женщин. Об отличиях в Библейском словаре Брокгауза сказано: «Женская одежда была похожа на мужскую, но все же имела некоторые отличия. одеяния женщин были длиннее и шире мужских, и, вероятно, изготавливались из более тонких тканей. » Как видим, разница не принципиальная. Это заставляет думать, что речь идет не столько о внешнем, сколько о внутреннем отличии мужчин и женщин, о котором, по заповеди, не стоит забывать ни тем не другим.

Может быть, основание для неприятия брюк можно найти в канонах Православной Церкви? В 62 правиле Шестого Вселенского собора действительно сказано: «. определяем: никакому мужу не одеватися в женскую одежду, ни жене, в одежду, мужу свойственную. », и тут же продолжение: «. ни носити личин комических. при давлении винограда в точилах не возглашати гнусного имени Диониса. » и т. д. и т. д. Оказывается речь идет о так называемых ряженых, а не об обычных одеждах. Все это правило посвящено разным языческим обычаям, проникающим в христианскую среду. Есть еще одно каноническое правило, на этот раз, ближе к нашей теме. 13 правило Гангрского поместного собора гласит: «Аще некая жена, ради мнимого подвижничества, пременит одеяние, и вместо обыкновенныя женския одежды, облечется в мужскую, да будет под клятвою». Это правило, как мы видим, обличает не одежду а мнимое подвижничество, увлекаясь которым, женщина перестает быть такой, какой ее создал Бог.

Типичная фарисейская черта — буквальное понимание слов, сказанных в духовном смысле. Так, в свое время, заповедь: «Не вари козленка в молоке матери его» (Исх. 23:19), в фарисейском истолковании, превратилась в гастрономическую заповедь о не вкушении молока и мяса одновременно. Но, даже если понять запрет на мужскую одежду для женщины буквально, причем здесь женские брюки? Ведь они спроектированы, скроены и пошиты специально для женщин. Что это за мужская одежда, которую ни один мужчина под страхом пыток не оденет? Брюки появляются на женщинах уже с начала XX века, а в шестидесятых годах, благодаря Иву Сен-Лорану, окончательно становятся женской одеждой. Теперь к ним просто не подходит определение мужская одежда.

Таким образом, мы ясно видим, что о брюках, как модели одежды, ничего не сказано ни в Ветхом, ни в Новом Заветах. О брюках, и вообще об одежде ничего не говорят канонические правила Православной Церкви. Наконец, сам мир воспринимает женские брюки, как женскую одежду. Более того, в Церкви были случаи, когда женщины одевали действительно мужскую одежду, самую настоящую. Например, св. блж. Ксения Петербуржская, или старец Досифей Киевской Китаевской пустыни, оказавшийся, как говорят, переодетой женщиной, искавшей иноческого подвига и, таким образом, скрывшейся от родных. Осуждала ли их Церковь? Ведь, в обоих случаях, можно вспомнить правило Гангрского поместного собора, о котором мы упоминали. Но Церковь, вместо осуждения, наоборот, признала их святыми, потому что никогда не принимала ни ветхозаветного, ни канонического правил об одежде во внешнем смысле, как требование моды и стиля, но придавала ему духовный смысл.

В Церковной традиции, как мы видим, оснований для запрета на женские брюки нет. Откуда же такой запрет взялся? Каковы причины его происхождения?

Первая причина имеет духовный характер. Фарисейская приверженность к внешнему исполнению заповедей часто играет с людьми злую шутку. Присмотритесь к женщинам, особенно ревностно соблюдающим запрет на брюки. Насколько они женственны? Внимательно выслеживая всякий факт ношения брюк в Церкви, и обличая его, такая женщина, как правило, в духовном смысле давно натянула на себя штаны своего мужа, взяв бразды правления в семье в свои руки, не признавая ничьего мнения кроме своего даже в Церкви. А ведь апостол Павел, кроме внешнего вида говорит еще кое о чем: «Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви» (1 Кор. 14:34–35). И еще: «. а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем. » (1 Тим. 2:12). «Брючное» искушение — хороший пример того, как внешнее смирение становится поводом для дерзости. Примеров на памяти, к сожалению, немало. Пришлось однажды видеть, как в фойе Православного Университета, молодая смиренная студентка обмолвилась об относительности «юбочного» обычая в Церкви (сама она была одета в юбку). Стоявшая рядом женщина неопределенного возраста буквально пришла в бешенство, выкрикивая проклятие брюкам, чем ввела в смущение не только бедную девушку, но и всех присутствующих, включая священников. Другой пример произошел в детском психоневрологическом санатории. На работу устроилась женщина, которую по виду можно было принять за мусульманку. Она всегда носила платок и длинную юбку потому, что была православной. Постепенно она стала требовать себе льгот, объясняя это тем, что вокруг больные дети, и они могут на нее напасть, и, наконец, уволилась, не отказавшись от своих претензий. У кого повернется язык назвать безбожниками подвижников, с любовью работающих с болящими детьми, от которых часто брезгливо отворачиваются люди на улице, а иногда бросают даже собственные родители. И как назвать христианкой ту, которая, в юбке и платке, подала на них в суд.

Как тут не вспомнишь: «Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их» (Мф. 23:26)

Вторая причина более обыденна. Связанна она с неприятием пожилыми людьми, не имеющими должного такта и уважения к другому человеку, мирской моды, появившейся в 60-е — 70-е годы. Реакция эта объясняется типичной советской серостью и задавленностью, нетерпящей яркости и необычности ни в суждениях, ни в цветах и фасонах одежды. Исчерпывающее доказательство тому, тот факт, что «церковная традиция» неприятия женских брюк и обязательного ношения платочка существует только в церквях на территории бывшего Советского Союза. В Православной Церкви других стран о ней ничего не знают. Одна православная христианка переехала жить в Великобританию и при входе в Православный храм, по своей традиции, одевала платочек. Очень быстро она заметила, что выглядит экстравагантно и невольно приковывает к себе внимание на службе. Чтобы не смущать верующих, она решила платочек больше не одевать.

Характерны слова одной современной «святой», имени которой не буду называть, чтобы не травмировать ее почитателей. «Со скорбью говорила матушка о женщинах и девушках, которые ходят в брюках: Нельзя женщинам надевать мужскую одежду, . За это отвечать придется перед Господом . И знайте, женщины, носящие брюки, во время грядущей войны будут призваны в армию — и немногие живыми вернутся . И ты на огороде ходишь в штанах, не делай этого, особо ответишь!» устами этой матушки говорит не святая, а запуганная советская старушка, даже не понимающая, как абсурдно звучат ее слова.

Конечно, дело не в брюках и платочках. Само желание выглядеть верующим, носить какую-то особенную форму, таит в себе большую опасность. Ведь верующим надо быть «. не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне» (Мф. 6:18). Иначе мы соберем сокровище от людей, как дальше говорится в этом евангельском отрывке, но пригодится ли оно нам? Недаром многие святые избегали благочестивого вида, стараясь выглядеть обычными, а то и совсем никчемными и даже безумными. Стремиться к тому, чтобы выглядеть верующим — это и есть фарисейство, от закваски которого предостерегает Христос (Мф. 16:6). И спор о брюках, платочках, помаде, прическах и других, ничего не значащих вещах, более всего может навредить человеку, который пришел в Церковь, чтобы не выглядеть верующим, а быть им.

Можно ли женщине ходить в брюках?

Поделись и спроси мнение друзей!
Общение МАТЬ УЧЕНИЯ!

Вопрос о том, как должна и как не должна одеваться «настоящая еврейская женщина», — предмет весьма ожесточенных споров. В разных общинах придерживаются различных стандартов, которые к тому же меняются со временем. Поэтому заранее хотим предупредить, что мы не собираемся выяснять, «кто виноват из них, кто прав», т. е. какой дресс-код наиболее сооответствует «истинному иудаизму». Наша задача гораздо скромнее — познакомить читателей со спектром мнений по данной теме в раввинской литературе.

Среди законов, касающихся одежды, в Торе есть такой:

«На женщине не должно быть мужской одежды (кли гевер), и мужчина не должен одеваться (ло ильбаш) в женское платье, ибо мерзок пред Г-сподом, Б-гом твоим, всякий делающий так» (Дварим, 25:3).

В еврейской традиции есть два основных мнения о смысле этого запрета. Рамбам считал ношение одежды противоположного пола подражанием язычеству, поскольку именно так поступали жрецы некоторых древних культов (Книга заповедей, Запрещающие заповеди, заповедь 40). А по мнению Ибн-Эзры, этот запрет направлен против разврата.

Списков специальной мужской и женской одежды в Торе, разумеется, нет. Некоторые примеры можно найти в Талмуде: мужская — тюрбан или латные доспехи, женская — яркое, пестрое платье или золотые украшения (Назир, 59а). Однако, как отметил Рамбам, в конечном счете «в этих вещах нужно руководствоваться обычаями страны» (Законы об идолопоклонстве, 12:11): если в каком-либо месте определенная одежда не считается женской, мужчина может ее надеть, даже если в других местах ее носят только представительницы прекрасного пола — таков, например, похожий на юбку килт.

Алаха не дает однозначного ответа на вопрос, является ли запрет носить одежду противоположного пола абсолютным. По мнению знаменитого польского раввина Йоэля Сиркиса, этот запрет относится к ситуации, когда мужчина хочет выглядеть женщиной или женщина — мужчиной. Если же это одежда для утилитарных целей, например для защиты от неблагоприятной погоды, то особой проблемы нет. Поэтому мужчина, выходящий зимой из дома на мороз, может, не задумываясь, накинуть шубу своей жены или матери (Бах на Йоре деа, 182).

Однако это мнение не стало общепризнанным. Некоторые раввины начисто отвергли логику р. Сиркиса — например, анонимный польский раввин XIX века, писавший под псевдонимом Яд а-Ктана («Маленькая рука»). Другие принимали его позицию лишь с существенными оговорками. К примеру, р. Шабтай Коен (Шах; 1621–1662) утверждал, что если одежда делает мужчину похожим на женщину (или, соответственно, женщину на мужчину), то надевать ее нельзя ни в коем случае, даже чтобы укрыться от мороза, дождя или палящего солнца.

Помимо мужского и женского платья, уже в древние времена существовала одежда, которую сегодня назвали бы «унисекс». Впервые подобное одеяние упоминается в Талмуде: жена одного из мудрецов, р. Йеуды, связала нечто вроде кофты, в которой супруги по очереди ходили на рынок (Недарим, 49а). Комментируя эту историю, польский раввин XVI века Шмуэль Эдельс (Маарша) вывел отсюда важное правило: если некое платье встречается в гардеробе представителей обоего пола, то носить его могут и евреи, и еврейки (Хидушей агадот на Недарим, 49а).

Перейдем теперь к основной теме нашей статьи — женским брюкам. Эта проблема стала актуальной во второй половине XX века, когда в промышленно развитых странах брюки прочно вошли в женский гардероб. Нетрудно догадаться, что эта революция в моде существенно прибавила работы раввинам — которые, как следовало ожидать, к единому мнению на этот счет так и не пришли.

Иереусалимского раввина Ицхака Вайса, возглавлявшего религиозный суд одной из наиболее консервативных общин (Эда харедит), как-то спросили, можно ли женщине носить брюки, если по цвету и покрою их никак нельзя принять за мужские. Раввин запретил так поступать. По его мнению, брюки, независимо от цвета и фасона, в принципе являются мужским платьем. А потому женщина в любых брюках, безусловно, нарушает запрет (Минхат Ицхак, 2:108).

Категорический запрет на женские брюки поддержал и другой известный раввин, Элиэзер Вандерберг. По его мнению, брюки — нескромная одежда, поскольку подчеркивают женские формы. Соответственно, брюки попадают под общий запрет носить вызывающую и соблазнительную одежду, которой женщина подчеркивает свою сексуальность. Как гневно писал раввин, «женские брюки — это ловушка для мужчин» (Циц Элиэзер, 9:62).

Впрочем, далеко не все раввины были столь категоричны. К примеру, венгерского раввина Менахема-Мендла Панета (1818–1884) как-то спросили, может ли женщина надеть штаны под юбку, если на улице слишком холодно. На это раввин ответил, что, поскольку это было разрешено еще Бахом и Шахом, он лично не видит в этом никакой проблемы. Более того, по словам раввина, в Польше так поступали многие богобоязненные женщины, и он не слышал, чтобы кто-нибудь против этого возражал. Другое дело, когда женщина надевает пиджак или шляпу с единственной целью — внешне походить на мужчину. В этом случае, полагал раввин, нарушается библейский запрет ло ильбаш (Авней Цедек на Йоре деа, 72).

Турецкая еврейка в домашней одежде. Из книги «Костюмы турецкой империи». Литография. 1821 год

Польская еврейка. Гравюра. Норблин. 1817 год

По мнению сефардского раввина Овадьи Хадайи, запрет кли гевер нарушается только в том случае, если женщина носит мужские штаны. Если же определенный фасон характерен для женских брюк или даже подходит и мужчинам, и женщинам, то ничего страшного нет. Тем не менее, полагал р. Ходайя, женские брюки все же следует запретить, поскольку это «дикая, нескромная и развратная одежда» (Яскиль Авди, 5; Йоре деа, 20).

Тому же раввину был задан вопрос, может ли муж развестись с женой, если она отказывается выполнить его требование не носить брюки. На это р. Ходайя ответил, что, поскольку брюки все больше входят в моду, их часто носят и порядочные женщины. Более того, из всех видов новомодной одежды не обтягивающие тело брюки являются наиболее приемлемыми — поскольку в них, по крайней мере, не видно обнаженного тела. Поэтому, заключил раввин, нельзя назвать женщину «развратной» только на основании того, что она ходит в брюках, — и, следовательно, поводом для развода это считаться не может (там же; Эвен Эзер, 52).

Наиболее либеральную позицию занял бывший главный сефардский раввин Израиля Овадья Йосеф. По его словам, с брюками вообще нет проблемы. Во-первых, можно носить штаны для защиты от жары или холода. Во-вторых, женские брюки обычно отличаются от мужских цветом и/или фасоном, поэтому их никак нельзя назвать мужской одеждой. И наконец, в-третьих: даже если эти брюки внешне не отличаются от мужских, запрета на одежду «унисекс» не существует (Явиа Омер, 6; Йоре деа, 14:7). Тем не менее, продолжал р. Овадья, крайне нежелательно, чтобы женщины, особенно молодые, носили брюки, поскольку эта одежда возбуждает у мужчин недозволенные мысли, и поэтому «порядочные еврейские девушки» не должны так одеваться.

Как-то раз р. Йосефа спросили, что делать, если девушка отказывается носить достаточно длинные юбки, прикрывающие хотя бы колени. Р. Йосеф ответил: «Если девушка не станет нас слушать и не будет носить юбки, доходящие хотя бы до колен, то пусть лучше ходит в штанах — пока мы не сумеем убедить ее одеваться, как подобает подлинной дочери Израиля».

Итак, позиции раввинов весьма различны. Как же все-таки нам следует поступать на практике? Позволим себе несколько соображений.

Первое. Иудаизм, как известно, религия не индивидуальная, а общинная. Поэтому нужно следовать нормам общины, в том числе относительно дресс-кода, — независимо от того, есть ли в алахе другие мнения.

Второе. Нельзя забывать, что общество мыслит стереотипами, и изменить их нелегко. Хотя в наши дни многие религиозные женщины носят брюки, это по-прежнему не укладывается в общественном сознании. Поэтому, если соблюдающая еврейка ходит в штанах, велика вероятность, что другие люди не догадаются о ее религиозных убеждениях. В результате могут возникнуть ситуации, которых можно было бы избежать, если бы окружающим было очевидно, с кем они имеют дело. Решая, в чем выйти из дома, еврейской женщине стоит об этом помнить.

И наконец, последнее. Как мы могли убедиться, все мнения относительно допустимости или недопустимости женских брюк были высказаны самыми уважаемыми раввинами, чьи огромные познания в Торе не вызывают никаких сомнений. А потому не следует слишком поспешно судить женщину «по одежке». Даже если она одевается не так, как принято в нашей общине, это далеко не всегда свидетельствует о ее меньшей (или большей) религиозности.

Автор: Марина Карпова

«Зад видно!»: Как и почему в XIX веке женщинам не позволяли носить брюки

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Конечно же, задолго до девятнадцатого века женщины носили брюки. Во-первых, мир не ограничивался Европой — а в таких странах, как Япония, Корея, Китай, Турция, Иран и многих других штаны различного покроя входили в традиционную женскую одежду. Да и в Европе, говорят палеоантропологи, часть каменного века женщины с большой вероятностью ходили в меховых комбинезонах.

Уже позже, в христианские времена, носила брюки Жанна д’Арк, надевали их на некоторые виды маскарадов — например, вечера, куда мужчины приходили в женском, а женщины в мужском, устраивала Елизавета Петровна. Но как деталь повседневного или относительно повседневного костюма женщины христианских стран стали присваивать брюки достаточно поздно.

Одной из самых знаменитых женщин, носивших мужской костюм в девятнадцатом веке, была Жорж Санд, писательница, которая присвоила себе и мужской псевдоним — чтобы быть услышанной. Притом собственно мужчиной она себя не чувствовала и не позиционировала, в отличие от, например, Надежды Дуровой или Каталины Эрасо. Присвоение мужского для Санд было символическим актом, освоением мира, в котором господствовали мужчины.

Недовольным в публичных местах Санд предъявляла правительственное разрешение. Да, ношение брюк женщиной было нарушением закона, без разрешения выйти в них было попросту опасно. Такие разрешения во Франции за весь девятнадцатый век получили только девять женщин. Санд упирала на свою бедность, необходимость экономить: стоимость одинаково приличных женских нарядов и мужской одежды была несопоставима, и разрешение ей выдали.

Собственно, закон, определяющий, что женщинам носить разрешено и запрещено, приняли в 1800 году потому, что во время революции большое количество женщин попыталось начать носить брюки, и революционное правительство это, похоже, оскорбило. Закон дублировал, устрожая, декрет 1793 года, который разрешал носить ту одежду, которую хочет гражданин, но «соответствующую его полу». Этот декрет просто в какой-то момент стали игнорировать. Понадобилось угрожать женщинам тюрьмой.

Среди причин, по которым во Франции так активно противостояли переодеванию женщин в брюки и проталкивали законы о внешнем виде, была чисто экономическая: выяснилось, что женщины в штанах преспокойно занимаются многими профессиями, которые считались недоступными для них чисто в силу женской физиологии. «Отбирают наш бизнес и рабочие места», жаловались друг другу сограждане на согражданок.

Проблема с юбками и платьями в девятнадцатом веке была в том, что мода и приличия предлагали женщинам много симпатичных решений, но ни одного — удобного. Одежда серьёзно ограничивала свободу перемещения, движения и даже возможность удобно сидеть! Не говоря уже о том, что возможности работать сильно сужались.

В середине девятнадцатого века женщины стали снова пытаться носить брюки — и именно с политическим вызовом. Правда, уже распространилась концепция о нецеломудренности штанов на женщине — ведь они обрисовывают ягодицы, а то и в промежности могут натянуться — но радетельница за равноправие Амелия Блумер из США ввела, как ей казалось, оптимальное решение: сочетание свободных шаровар, не облегающих ногу, и короткой широкой юбки, закрывающей бёдра и в то же время не стесняющей движений. О, если бы дело было действительно только в целомудрии, её костюм был бы настоящим прорывом и скоро стал бы повсеместным.

В то время, как сторонницы Блумер указывали на то, что такой костюм изящен, пригоден для светской жизни, сохраняет женское целомудрие и никак не подражает мужскому, ведь восточные шаровары — вполне женская одежда, мужчины в ответ утверждали, что любая носительница «блумеров». посягает на их мужественность!

Известны случаи, когда в российских и других европейских городах полицейским пришлось отбивать дам в блумерах от разгневанной толпы: женщины были уверены, что блумеры надевают только для того, чтобы привлечь желание мужчин, а обвинения мужчин уже описаны выше. В дам летели овощи и даже камни. Бывало, что после спасения полицейскими хозяйке блумеров приходилось давать в участке показания — её допрашивали как нарушительницу общественного спокойствия.

Удивительно, но женщин поддержала такая уважаемая часть мужского общества, как… врачи. Это пока другие мужчины любовались силуэтами с талией в рюмочку, врачам приходилось иметь дело с последствиями малоподвижного образа жизни, необходимости долго стоять из-за невозможности примоститься где-то в юбке, беспрестанного ношения тугого корсета модницами. В восьмидесятых годах девятнадцатого века британские врачи основали движение за реформу в одежде (и обуви), прежде всего — женской и детской.

Врачи убеждали, что должны быть разработаны костюмы и ботинки, не ограничивающие движение, не сдавливающие внутренние органы и косточки стоп, не натирающие и дающие коже подышать. Самые радикальные предлагали летом полностью переходить на сандали, что вызвало возмущение общественности: мужские ноги безобразны, а женские — вызывают возбуждение, как можно предлагать их демонстрировать?

Одна из активисток, примкнувших к движению врачей, леди Хэбертон, тем временем придумала широкие размашистые юбку-брюки. Пока женщина стоит неподвижно, по ней и не поймёшь, что она в брюках, зато если ей захочется заняться спортом, покататься на лошади, побродить по горным тропам, она сможет сделать это безопасно для своего здоровья. Леди Хэбертон тут же заклеймили разными нехорошими словами. И это несмотря на то, что леди звала своё изобретение не брюками, а «раздвоенной юбкой». Кроме того, носили их с пиджаком с фалдами — чтобы разрез не бросался в глаза.

Тем не менее, женские брюки не собирались сдавать свои позиции в мире моды. Примерно одновременно с изобретением блумеров стали входить в моду велосипедные прогулки. Чем проще в обращении становился велосипед, тем шире его популярность была среди молодых женщин, а кататься в длинной юбке было небезопасно. Блумеры выглядели логичным решением. Чтобы широкие шаровары ни за что не цеплялись, их серьёзно укорачивали, закрывая ногу ниже шаровар сверхплотными непрозрачными чулками.

Надо ли говорить, что велосипедистки и их хобби тоже вызывали ярость консерваторов и вообще широких масс? Утверждалось, что главная причина любви к велосипеду у женщины одна: разврат. Во-первых, на велосипеде можно спокойно проехаться к любовнику — это вам не фаэтон нанимать у всех на виду. Во-вторых, опираясь промежностью на седло, женщина, конечно же, себя стимулирует для достижения экстатических ощущений. Впрочем, в Британии с такими шутками были осторожны, ведь на велосипеде каталась сама королева. Блумеры тут же признали нормальной спортивной одеждой, и школьницы занимались в них гимнастикой.

Если в спорте блумеры закрепились основательно, то в жизни после короткой моды большинство их приверженок отказались от них в пользу традиционного женского наряда упрощённой конструкции: из свободной простой юбки без кринолина или турнюра и такой же простой строгой блузки. Причиной была надежда, что такой наряд вызовет меньше ярости. Тем не менее, известен случай, когда британку попытались в суде признать сумасшедшей из-за того, что она носит юбку без турнюра. По счастью, суд счёл её костюм скорее аскетичным.

В 1911 году Поль Пуаре, вдохновлённый и блумерами, и брюками леди Хэбертон, создал свою версию женского брючного костюма — на основе восточных шаровар, как у Блумер, но без прикрывающей юбки, как у Хэбертон. Теперь эти шаровары имели светский вид: из лёгкой ткани в несколько слоёв, богато украшенные узорами и пайетками. Они моментально вошли в моду как часть вечернего костюма, хотя надеть их осмеливалась всё же не каждая. Называли эти штаны «гаремными».

А потом началась Первая мировая — и вместе с ней совсем другая история.

Текст: Лилит Мазикина.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Источники:

http://www.mgarsky-monastery.org/kolokol/3184
http://vaikra.com/5051-mozhno-li-zhenshchine-khodit-v-bryukakh.html
http://kulturologia.ru/blogs/040219/42155/