Знойная женщина — мечта поэта

Знойная женщина мечта поэта

ЗНОЙНАЯ ЖЕНЩИНА – МЕЧТА ПОЭТА

По мотивам книги Ильфа и Петрова
«Двенадцать стульев»
(сценка ко дню рождения одной моей знакомой дамы)

1.правнук Остапа Бендера.
2. правнучка мадам Грицецуевой.

(входит правнук Остапа Бендера)

Честь имею кланяться, господа присяжные заседатели! – Остап Ибрагим Виктор бен оглы Бендерский, или короче Остап Бендер четвёртый, собственной персоной, проездом, только что из Парижа, проездом через Рио да Жанейро. Жить там, прямо скажу – скукотища, не-то что здесь в славном городе Ж – оазисе женской красоты.
– «И что же здесь у вас хорошего?» – спросите вы, и я вам отвечу: Жизнь, господа присяжные заседатели! А жизнь, как говорил мой прапрадед Остап Бендер, сложная штука и её прожить нужно так, чтобы, что.
Нет, ни кому из вас не будет стыдно за бесцельно прожитые годы, если вам в жизни встретилась хотя бы одна настоящая «знойная женщина» – мечта так сказать поэта! А что наша жизнь без мечты? – пшик! И я, как праправнук товарища Бендера, в четвёртом колене, какой год ищу среди сибирских руд эту знойность и желательно с 12 стульями туго набитыми бриллиантами, на худой конец, столовым серебром в виде ложек и трезубых вилок.
Вы, как умные люди, конечно, читали книгу Ильфа и Петрова. И скажете, что стульев больше не было, и ошибётесь. Был ещё один гарнитур в двенадцать стульев с золотыми червонцами, зашитыми в одном из стульев. Об этом мне перед смертью поведал мой папа Остап Бендер третий, в честь которого я именован. А ему об этом рассказал перед смертью, его папа, и мой дед Бендер второй, а уж Бендеру второму, по секрету рассказал сам Бендер первый – тот самый, незабвенный!
Ни моему папе, ни деду ни прадеду, одним словом – ни одному из трёх славных Бендеров, не удалось напасть на след тех вторых, двенадцати стульев.
Но я, их потомок, Бендер четвёртый – продолжил изыскания и дело жизни всех незабвенных Бендеров.
Так что – заседание продолжается, граждане присяжно заседающие на стульчиках.
Кстати, не здесь ли проживает мадам Грицецуева с её бесценным гарнитуром?
Где же ты, примадонна?

(берёт гитару и, перебирая струны, поёт)

Песенка правнука Остапа Бендера

От Севильи до Гренады
В тихом сумраке ночей…
Не слышны уж серенады,
И не слышен звон мечей…

Да неужто знойных женщин
Нет уж в мире ни одной?
За кого идти на сечи,
За кого пойти на бой!

Но я, как великий комбинатор, в четвёртом поколении, заявляю:
Есть такая женщина. дама со стульями.
Мой нюх собачий не подвёл.
И к драгоценнейшей привёл.
Уж я, готов идти как в бой –
За стул с набивкой золотой.

Появляется “виновница торжества” в образе праправнучки мадам Грицецуевой.

Песенка праправнучки мадам Грицецуевой

Ну, вот и я – виновница застолья.
Праправнучка всех знойных бывших дам.
Поэта я, конечно же, достойна…
(удивлённо смотрит на правнука Остапа)
А это кто нескладный пришёл к нам?
Как призрак подгулявшего поэта…
И видно не ухоженней эстета.

Правнук Остапа (в восторге)

Так вот же она, мадам Грицацуева.
О, какая женщина, какая женщина! Мне б такую.
(в сторону)
Мне бы до её стула с кладом добраться. Не корысти раде, что вы – ни один Остап Бендер на это не был способен.
Чисто ради спортивно-прикладного интереса, по зову трубы сердца. Для развития так сказать интеллектуально-мышечного тонуса в виду неподдельной женской красоты!
(громко, указывая на мадам Грицацуеву)
Вот она, провинциальная дива и сама непосредственность.
В центре таких субтропиков давно уж нет, но на периферии, на местах – ещё встречаются!
(протягивает к мадам Грицацуевой руки)
-Бриллиантовая вы наша.
(наигрывая на гитаре поёт)
От Тартата до Прижима.
Разливается ваш свет.
Город Ж горит без дыма
И с ним я сгорю на нет.

Правнучка мадам Грицецуевой (зардевшись, в недоумении).
Вы кто, налоговый инспектор?
Я бриллиантов не держу.

Правнук Остапа (с придыханием)

Я ваш поклонник в полном спектре…
И вас до стула провожу.
Где он, о, знойная блондинка?!
О, тропиканка моих чувств.

Правнучка мадам Грицецуевой (задыхаясь от волнения).

Правнук Остапа (грубее).

Ваш стул, моя картинка.

Правнучка мадам Грицецуевой (едва не лишаясь чувств).
Какой напор влюблённых буйств.
(томно обмахиваясь веером)

Правнук Остапа (наклоняет голову).

Меня Остапом.
Турецкий подданный, мадам.
Мой прадед был турецким шахом.
Вполне возможно – шах я сам.

Правнучка мадам Грицацевой.

А я, графам Грицацуевским родня…
Не узнаёте вы меня?

Правнук Остапа (целует Мадам Грицацуевой ручку).

Как не узнать, моя графиня.
И стул бы ваш признал поныне.

Правнучка мадам Грицацуевой. (жарким шёпотом)

Причём мой стул, о, падишах?
Аж неудобно при людях…

Правнук Остапа (целует мадам Грицацуевой руку выше локтя)

И в самом деле, ни при чём.
От ваших глаз мне горячо.
Я от волненья так сказал…
В ваш юбилей рожденья.
(в сторону)
Здесь стула нет, я разузнал.

Моё вам восхищенье.
Вы и сама есть бриллиант
В пятьдесят каратов.
(в сторону)
Не больше двадцати на взгляд.

Правнучка мадам Грицацуевой. (напевает)

Ах, как я тому рада.
(скромно опустив ресницы)
Но мне немногим больше…

Вы оттого дороже.
В любой год с оценкой пять
Мадам, вы ягодка опять!

Правнучка мадам Грицацуевой. (напевает)

Ах, как тому я рада.
Ну, просто до отпада.

(легонько валится на подставленные руки О. Бендера)

Правнук Остапа (восхищённо)

Гламурная, да вы певунья.
(С трудом удерживая мадам Грицацуеву, оглядывается по сторонам)
Не поломать бы с ней все стулья…
(щёлкает пальцами)
Маэстро, музыку мадам.
(наклоняется к ушку мадам Грицацуевой)
Я кавалером буду Вам.

Правнучка мадам Грицацуевой (прикладывает ладонь ко лбу, уже готовая закружиться в танце).

Так осыпьте ж меня комплиментами,
Закружите меня в небеса.
Будем «па» изучать с «пируэтами»…
Я согласна на все чудеса!

Правнук Остапа (галантно щёлкнув каблуками)

Вас поздравляет с днём рождения
И приглашает на танго
Само Бендера воплощенье…
Лёд тронулся! – и жить легко.

(Правнук Остапа и правнучка мадам Грицацуевой танцуют танго)
конец

Знойная женщина – мечта поэта Голосование.

Здравствуйте, уважаемые авторы.

Начинаем голосование на конкурсе Короткой Строкой ЗНОЙНАЯ ЖЕНЩИНА – МЕЧТА ПОЭТА (с).

На конкурс принято 40 стихотворений, значит, у каждого по 40 баллов. Эти баллы (40!! не больше и не меньше) надо распределить между 40 стихотворениями, но не более 5 баллов за одно стихотворение.

ПОЖАЛУЙСТА, УЧТИТЕ, ЧТО ГОЛОСОВАНИЕ – КАЖДОМУ СТИХОТВОРЕНИЮ ПО 1 БАЛЛУ В РЕЗУЛЬТАТЕ ДАЁТ 0. АВТОРЫ РАЗНЫЕ, ТЕМЫ РАЗНЫЕ И СТИХИ РАЗНЫЕ, ПОЭТОМУ ОЦЕНИВАТЬ ИХ ОДИНАКОВО, КОНЕЧНО ЖЕ, НЕПРАВИЛЬНО.

ВНИМАНИЕ. Предлагаю понравившимся вам стихотворениям (до трёх!) за интересную необычную идею присуждать КРЕАТИВ. Стихотворение, набравшее больше всего креативов, получит приз!

Любой участник может установить свой собственный приз зрительских симпатий любому понравившемуся стихотворению.

За свои стихи голосовать нельзя. Голосуют все желающие. Для участников конкурса голосование обязательно, непроголосовавший участник лишается трёх баллов от итогового количества.
Свои шорт-листы с баллами располагаем в рецензиях.

Голосование клонов засчитано не будет. Клон – это страница без стихотворений, либо со стихами в количестве 1-2, созданная специально для голосования за “нужного” автора.

Голосование закончится в субботу, 09 марта в 20-00 по московскому времени. Не пропустите подведение итогов.

После подведения итогов стартует новая тема!

А это наши произведения:

Покуда не включили обогрева,
В промозглости осеннего сезона
Страдал поэт, мечтал о знойных доннах,
А в летний зной – о снежных королевах.

Ищу мужчину – джигита, мачо,
С высоким чином, имел чтоб ранчо.
И чтоб с надёжным авторитетом,
Всё подытожу автопортретом:

Я, как Венера – пышна фигурой,
Немного стерва, но, всё ж, не дура.
Глазища – море, кораллы – губы,
А кто поспорит, даст сразу «дуба».

Бойфренд сказал: «Ты располнела слишком!» –
Наставлю-ка теперь ему рога,
Чтоб знал отныне: сдобненькая пышка
В сто раз вкусней сухого пирога!

Для начала – глаза. Чтобы добрые, ясные, умные!
И потом уже губы: от узких, Господь, упаси!
В узких – скрытность, расчет. Целовать их ночами подлунными –
Не видать мужикам доброты на Великой Руси!

Ниже, ниже – сумеет ли выкормить, выносить, вынянчить,
Унести, если надо, детей от нежданной беды.
Вот такую не грех полюбить, из неверия выручить,
И сложить ей к ногам и цветы, и стихи, и труды –

Чтоб светили глаза тебе – добрые, ясные, умные…

Как порой необходимо
Знойной женщины тепло,
Если греет ощутимо,
То, считайте, повезло

Ночь. Зима. Сугроб по пояс.
На термометре – мороз
Я тащу для печки хворост
Разморозить чтобы нос.

Была я как тростиночка когда-то –
Как баржа самоходная теперь:
Всю проедаем мужнину зарплату!
И он раздался – не проходит в дверь!

От мужа я хочу уйти к поэту,
Что на площадке рядышком живёт –
С ним хошь-не хошь, а сядешь на диету:
С духовной пищи вряд ли разнесёт!

Ах, как долог Ваш взгляд…

Ах, как долог Ваш взгляд, как печален Ваш взгляд…
Как улыбка у Вас сокрушенно-мила.
Я не Ваш… Я не твой… этот вальс невпопад
Ни с судьбой, ни с тобой – вот такие дела…

Не дано нам с тобою поверить любви,
Ни гулять под луной, ни детей не растить,
Ни с пути не свернуть, ни себя не простить…
Только взглядом, хотя бы нечасто, лови…

Роза стоит в бокале,
Влажная и большая.
Женщина водит боками,
К танцу любви приглашая.

Красная роза в бокале.
Розу бы ей приколоть.
Розовая вначале
Красная женская плоть.

Должна быть в женщине
какая-то отгадка,-
подумал чуть лысеющий поэт.
Под ним, стеная, ёрзала
тетрадка.
А женщина?
Готовила обед.

Утро следующего дня.

Цветы, шампанское и свечи,
Но гости разошлись под вечер.
А утром, так привычно даже,
Стряхнув остатки макияжа
Ползешь на кухню и оттуда
Гремишь немытою посудой.
А рядом мужа бродит тень.
Что ж, март есть март!(Девятый день.)

Называл меня Мадонной –
Мир мечтала покорять.
…Семь детей «склепал»! Резонно:
Я теперь – мадонна-мать…

Вечер при свечах, вино, коньяк

Вечер при свечах, вино, коньяк…
Тортик с восемнадцатью свечами.
– Дорогая, что-то тут не так!
Что тогда могло случиться с нами?

Дети младше… Свадьба? – недобор!
У жены дрожат в улыбке губы:
– Не гадай, напрасен разговор.
Совершеннолетие у шубы.

Я привык, даже счастлив, наверное,
что модельные любят баранов,
а ко мне
льнёт моя
Мисс Вселенная
(в категории
до 120 килограммов).

Вы шли навстречу в розовом муаре
Из отблесков заката и тумана,
Увидев в этом перст судьбы сакральный
Я Вас повёл покорно к ресторану…
Вы что-то щебетали про погоду
И сыпались из Вас за шуткой шутка,
Коньяк столетний выпили как воду
И испарились… выйдя на минутку…

О знойная женщина! Знайте! Вы …Это..
Подснежник! Средь снежной опушки!
Да вы же – будильник, поднявший поэта!
Во мне, разбудили Вы – Пушкина!

При том, одновременно – встал и Некрасов!
Сам Тютчев – схватился за лиру !
И с ними – взбодрился табун, из пегасов,
Плюс – сто человек со Стихиры!

Где мой мужчина?

Мужчин отиралось в округе немало,
А я всё искала, а я выбирала,
Ждала олигарха, и принца ждала,
Себя для него одного берегла.
Уж белые локоны вьюга кружит,
Не смотрят на дамочку даже бомжи,
Ну где мой мужчина, и чья здесь вина?
Подруги с мужьями, а я все одна.

Шире, улица, раздайся:
Мой «подарочек» идёт.
Прячьтесь! Кто ему попался –
Забодает… разнесёт…
С ним живу, не знаю скуки:
Как ни есть, а всё ж мужик!
Дайте мне гитару в руки!
Хрясть по кумполу! – поник…

Моя жена – найлучшая из женщин,
красавица, хозяйка, верный друг,
а я – придурок, на стихах помешан,
рифмую всё, что видится вокруг.

Поэту вечно надобен читатель
иль слушатель – больших различий нет.
И тут жены терпенье очень кстати,
а без неё – спасает интернет.

Как же это, ребята, прекрасно!
Если женщина любит красное,
дорогое,
изысканное,
сухое.
Я с такою за водку спокоен.

Бурлит весенняя стихия
И вновь для вас пишу стихи я
Чтоб написать стихи про дам,
Компьютер старый я продам.
Разбил экрана я стекло,
Слезой на лист стихо стекло.
Немного тосты заменя,
Поднимем рюмку за меня!

– У вас, у мужиков, – жена сказала, –
Лишь секс в уме…Во-во, опять полез.
А, может, нам от вас вниманья мало!
– Внимание! Готовься! Будет секс!

Когда ты женишься, сынок?

Я мечтаю о женщине сильной и слабой,
Чтоб разумной была, а не вздорною бабой,
Чтоб в постели – тигрица, на кухне – богиня,
Чтобы в меру – начитанна, в меру – наивна.
Только где ж отыскать мне такую “мадаму” –
Холостым я останусь, наверное, мама :))

В глубоком кресле у камина
Она сидела – Он читал:
про “просинь” и “багрянец” сплина,
и про любви последний бал,
про то, как счастлив в мире зыбком,
и как прозрачен солнца свет.

Внимала, слушая с улыбкой –
ведь это был “её” поэт.

Во мне десяток лишних килограмм,
Хожу весь вечер в байковом халате,
И дома: то порядок, то бедлам.
Смешлива, говорлива, рыжевата,
Сержусь порой, ругая и браня,
А иногда к тебе холодновата.
Всё это так… Но любишь ты меня!
Мы двадцать восемь лет с тобой женаты…

Жена моя – “модель”, ни дать, ни взять:
Бог ростом не обидел – два пятнадцать,
А мой, представьте, метр пятьдесят.
Но я прошу, друзья, не улыбаться.

С недавних пор меня терзает страх,
Боюсь, что с обещанием не сдюжу –
Носить её по жизни на руках,
По сути, приходясь “карманным” мужем.

Вы очень озабочены, мадам!
Всё ждёте предложения руки?
Что энергичны вы не по годам –
Сказал бы, но не знаю – по каким.

Как же, милый, ты меня обидел!
Нагрубил мне с самого утра…
Ты сказал, что я не Афродита
И от идеала далека.

Хочется поставить в споре точку:
Ты в своих претензиях смешон.
Посмотри-ка в зеркало, дружочек:
Как тебе? Совсем не Аполлон!

«Блондинка пышных форм, слегка за тридцать
Горя от страсти, ждёт в роскошной ванной
Исполнит всё, что грезится, что снится
На люстре, в лифте, на балконе и диване.

Спеши на голос ветреной Сирены,
Сверкает маячком заветный брюлик», –
Шептала в трубку бабка Аграфена,
Помешивая борщ в большой кастрюле.

Да прекратите же метаться,
Как львица раненая в клетке!
Вам мало в памяти остаться ?
Вам нужно в паспорте отметкой?!

«Я к Вам пишу чего же боле»,
И подтверждаю тет-а-тет,
Что перси чуть крупней фасоли
Не снизят Ваш авторитет.
В сетях безумного онлайна,
Вы вся – загадка, чудо, тайна,
Непостижима Ваша суть,

Венера, Муза (подчеркнуть)

Нос курносый, волосы – торчком,
губы тонковаты, лоб в веснушках.
Надо быть полнейшим дурачком,
чтобы чушь её серьёзно слушать.

Пацаны смеялись надо мной:
ну конечно, мы – совсем не пара…
Но всё лето, каждый выходной –
внуков ждём на даче нашей старой.

К каким-то стандартам единым
Прийти никогда мы не сможем-
Одна – расцарапает спину!
Другая, за это же – рожу!

Сменялись времена и нравы
И эталоны знойных дам
От Грицацуевой (вы правы),
До силиконовых мадам.

Ах, стать бы красавицей мне в самом деле –
Глаза бы оленьи, а ноги – газели,
Чтоб жира не знало упругое тело,
Чтоб пахла я розой, соловушкой пела.
Чтоб вслед мне неслось восхищенное “Вау!”,
Когда вдоль по улице я проплываю.
Хочу в королевы! И прынц мне не нужен.
. Мечтала свинья, задремавшая в луже.

О женщине, мечте поэта
Молва слывёт средь стихирян,
Мечтой о ней душа согрета,
Она бальзам сердечных ран.

Она – одна из стихирянок,
Талант и хороша собой,
Читаешь ты стихи с экрана
И с той встречаешься с мечтой.

Менялись времена, менялись нравы –
мужчины становились всё капризней.
Ну кто, скажите, дал им это право:
смотреть на полных женщин с укоризной?

Твердят, что, мол, по вкусу им худышки,
и мы, как дуры, вечно – на диете.
Но в идеале – плохо всё, что – слишком,
а в остальном – плохого вовсе нету.

Не читай мне, маменька, нотации!
Я таки не девочка уже.
Думаешь зачем в тени акации
Я лежала с мачем в неглиже?

Поведу, покуда он в прострации,
Прямо в ЗАГС, кольцо продену в нос.
Мне устроят бабоньки овации –
Я устрою мачу попандос!

Я очень красива, скромна и здорова.
Супруга и мать двух детишек прелестных.
За мужа всегда хоть на плаху готова,
Вяжу, вышиваю, готовлю чудесно.

Тружусь я по дому, не ведая лени,
А главное то, что всегда мне охота!
Ведь мне не знакомы ни стресс, ни мигрени.
А звать меня просто – мечта идиота.

По мотивам реальной истории

Поэт с ружьём навскидку входит в лес
(Ружьё стрельнёт потом) – расчёт простой, но
Стихира – заповедник поэтесс,
И, как ни странно, все довольно знойны:
Лебяжьи шейки, ножки лани, блеск
Страстей в глазах – кого ловить в засаду?
Стреляет залпом шедевральный текст,
Рождённый знойным фото – видом сзаду.

Лана Григ, Вы моя, Лана Григ!
Нарушая замшелые планы,
Настрочу «коротышки» для Ланы,
Снаряжая алеющий бриг.
Лана Григ, Вы моя, Лана Григ,
Поэтессы – вот знойные леди.
Я хочу в этом скромном куплете
Всех поздравить, смешок подарив.

Знойная женщина — мечта поэта

ЗНОЙНАЯ ЖЕНЩИНА, МЕЧТА ПОЭТА

«Водолеям следует сконцентрироваться на профессиональной деятельности. Судя по звездам, предстоящая неделя неблагоприятна для занятий делами домашними. Не принимайте скоропалительных решений!» Я прочитала свой гороскоп на эту неделю и от досады расплакалась.

Нет, это невозможно! Почему он попался мне на глаза только сейчас?

Прочитала бы астрологический прогноз вовремя, вполне вероятно, не впуталась бы в очередную неприятную историю.

Отложив журнал, я встала с кровати и похромала к шкафу.

Вот он — предмет моих огорчений — изящные бирюзовые туфельки от Gucci. С бантом, смешной перламутровой пряжкой и на умопомрачительной шпильке.

Лежат себе в фирменной коробочке и похохатывают.

Я посмотрела на свою распухшую лодыжку.

Врач в травматологическом пункте сказал:

— Ничего страшного. Растяжение. Разрыва связок нет. Теплые ванночки, компрессы, таблетку троксевазина на ночь, и опухоль спадет недели через три. О каблуках, правда, придется забыть.

— Совсем?! — пискнула я, потому что ни на минуту не переставала думать о том, как же я буду хороша в новых туфлях.

— Месяца на три как минимум, — утешил травматолог.

Ну и с чем, скажите на милость, я буду носить эти туфли через три месяца?

Цвет у них совершенно жуткий, химический такой, ядовитый. Ни к чему не подходит! Собственно, из-за этого самого цвета я их и купила. Цвет туфель идеально совпадает с едва заметной бирюзовой полоской на белом шифоновом костюме.

Но костюм-то летний! А лето через три месяца кончится.

Я не выдержала и примерила левую туфельку — на здоровую ногу. Прелесть! Удивительно, как красит ножку высокий каблук. Покрутившись перед зеркалом каких-нибудь двадцать минут, я сумела обрести душевное равновесие и убрала туфли в шкаф.

Самое обидное, что все советы анонимного астролога разумны.

Мне действительно следовало сконцентрироваться на работе. Брачное агентство «Марьяж», которое мы с подругами открыли меньше года назад, дышит на ладан. Причин тому множество, но самая, на мой взгляд, главная — непрофессионализм.

Ни я, ни мои компаньонки — Верочка и Анюта — сватовством ранее никогда не занимались.

По образованию я библиотекарь. Почти два десятка лет проработала в Публичной библиотеке, и жизни вне стен Публички для себя не мыслила, а потом взяла вдруг и уволилась.

Муж уговорил. Славочка испугался, когда я начала прихварывать, стал настаивать, чтобы я ушла из библиотеки и занялась собой, а я сдуру послушалась.

Просидев дома полгода, поняла, что превращаюсь в суетливую клушу, наседку, донимающую собственное семейство кудахтаньем, чрезмерной опекой и куриными мозгами.

Я испугалась, стала тосковать, призадумалась и загорелась желанием преуспеть в каком-нибудь незнакомом для меня, не библиотечном деле.

Надумала открыть брачное агентство. Подруги меня поддержали. В Петербурге появилось брачное агентство «Марьяж».

Что же касается неблагоприятного влияния планет на занятие делами домашними, то и об этом в гороскопе все сказано верно.

В кои-то веки я с чистой совестью могла не готовить обеды, не стирать белье и не ходить за покупками, потому что семейство мое с наступлением лета разъехалось. Мама, свекровь, маленькая Ниночка и сиамский кот Тим Чен Вэй живут на даче, старший сын, Миша, — в командировке, младший, Кирилл, уехал с классом в Финляндию.

На моем попечении остался лишь муж, а с мужем договориться легко. Мужа не волнуют летающие по квартире хлопья пыли и пустые кастрюли. При определенных условиях, разумеется.

Томный взгляд, многообещающая улыбка — и Славочка забудет о свиной отбивной на косточке, удовлетворившись пельменями. Надолго, конечно, его не хватит, но недельку мой благоверный вполне способен продержаться.

Увы и ах! Прочитать тот гороскоп я удосужилась слишком поздно и, не ведая, что творю, делала все с точностью до наоборот — забыв про брачное агентство, я с маниакальным упорством занималась домашними делами.

Хозяйка я на самом деле никакая, а тут в меня словно бес вселился. Я мыла, чистила, скребла и разгребала углы целые дни напролет, ни разу не появившись на работе.

К среде я переделала даже то, что обычно откладываю на потом: перемыла окна, разобрала платяные и книжные шкафы, перестирала все, что можно, а что нельзя — сдала в химчистку, — и слонялась по квартире, выискивая, чего бы еще такого сделать полезного.

Наконец меня осенило, и я позвонила мужу:

— Да, лапочка, слушаю тебя внимательно.

— Слав, ты не мог бы сегодня уйти с работы пораньше?

— А что такое? — мгновенно насторожился благоверный.

— На кладбище надо съездить.

— Опять?! Мы ж были недавно.

— Были. На Северном. А на Волковском, у прабабушки, не были. Сегодня на Волковское надо съездить.

— Почему обязательно сегодня?

— А когда еще?! — возмутилась я. — Послезавтра уже пятница, и мы поедем на дачу, а на следующей неделе уже Троица, а мы в этом году ни разу там не были, и листьев прошлогодних полно, и цветы не посажены, и…

— Хорошо, обязательно съездим. Только не сегодня. Сегодня я не могу. Ну, все, Наташа, мне некогда. Дома обсудим.

Муж попрощался и повесил трубку, а я обиделась.

Вот всегда у нас так. Обо всем думать и все помнить должна я, а ему постоянно некогда, а мне, можно подумать, делать нечего.

Ну и ладно. Ему же хуже. Поеду одна, и, если со мной что-нибудь случится, пусть пеняет на себя.

Опомнилась я у кладбищенских ворот. По природе своей я трусиха, и разгуливать по кладбищам в одиночку для меня непривычно. Точнее сказать, я ни разу в жизни не была на кладбище одна.

У входа никого. Нет даже теток, торгующих искусственными цветами. Место здесь глухое, пустынное. Ни машин, ни прохожих. Трамвай, на котором я приехала, отошел от остановки и погромыхал в сторону Старообрядческого моста.

Следующий придет минут через двадцать, не раньше.

Я с завистью посмотрела на другой берег реки Волковки. Там, в другой части кладбища, на православном Волковском, совсем не так страшно, как здесь. Светит солнце, деревья не такие высокие, склепов нет и в помине, и люди ходят по аллеям.

Интересно, почему православную бабу Василису похоронили на лютеранском? Надо спросить у мамы.

Я медлила и тянула время. Может, вернуться домой? Приедем потом со Славой, когда у него будет время. Днем раньше, днем позже — какая разница?

Мимо бодро прошуршала горбатенькая старушка и ходко потрусила по центральной аллее.

Мне стало стыдно.

Бедная моя прабабка! Прожила такую трудную, полную лишений жизнь — революции, войны, блокада. Отказывая себе во всем, растила детей и внуков, а великовозрастная правнучка боится, видите ли, прийти на могилу.

Стиснув зубы, я поспешила следом за отважной старушкой. Вот догоню, и будет мне не так страшно.

Старушенция неслась, как в сапогах-скороходах. Внезапно она остановилась, растерянно посмотрела по сторонам и, махнув рукой, свернула направо.

Я обрадовалась и прибавила шагу. Пока все идет хорошо. Бабулька свернула там же, где нужно сворачивать мне. У большого серого склепа с чугунной решеткой.

Поднажав, я добежала до поворота на счет «раз». Напрасно старалась.

Бабки уже и след простыл!

Ну и ладно. Расстраиваться я не стала. Знаю ведь, что есть где-то неподалеку живая душа, поэтому бояться мне абсолютно нечего.

Стараясь не отвлекаться на посторонние звуки и не смотреть по сторонам, дабы не пугать себя сверх всякой меры, я побрела к месту, где похоронена прабабушка.

Нет, это невозможно. Нельзя быть такой рассеянной. Отправилась убирать прошлогодние листья и не взяла грабли! Я заглянула под скамейку. Пусто. Припасти для меня метлу никто не позаботился.

Попробовала сгребать листву палочкой, потом ногами. Бесполезно. Растревоженных листьев от моих усилий стало только больше.

Источники:

http://www.proza.ru/2010/07/13/787
http://www.stihi.ru/2013/03/06/10341
http://www.litmir.me/br/?b=19102&p=1