Что такое синдром выученной беспомощности и почему им обычно страдают мужчины. Выученная беспомощность: психологические исследования феномена

О клинических исследованиях

Что такое клинические исследования и зачем они нужны? Это исследования, в которых принимают участие люди (добровольцы) и в ходе которых учёные выясняют, является ли новый препарат, способ лечения или медицинский прибор более эффективным и безопасным для здоровья человека, чем уже существующие.

Главная цель клинического исследования — найти лучший способ профилактики, диагностики и лечения того или иного заболевания. Проводить клинические исследования необходимо, чтобы развивать медицину, повышать качество жизни людей и чтобы новое лечение стало доступным для каждого человека.

Как их проводят?

У каждого исследования бывает четыре этапа (фазы):

I фаза — исследователи впервые тестируют препарат или метод лечения с участием небольшой группы людей (20—80 человек). Цель этого этапа — узнать, насколько препарат или способ лечения безопасен, и выявить побочные эффекты. На этом этапе могут участвуют как здоровые люди, так и люди с подходящим заболеванием. Чтобы приступить к I фазе клинического исследования, учёные несколько лет проводили сотни других тестов, в том числе на безопасность, с участием лабораторных животных, чей обмен веществ максимально приближен к человеческому;

II фаза — исследователи назначают препарат или метод лечения большей группе людей (100—300 человек), чтобы определить его эффективность и продолжать изучать безопасность. На этом этапе участвуют люди с подходящим заболеванием;

III фаза — исследователи предоставляют препарат или метод лечения значительным группам людей (1000—3000 человек), чтобы подтвердить его эффективность, сравнить с золотым стандартом (или плацебо) и собрать дополнительную информацию, которая позволит его безопасно использовать. Иногда на этом этапе выявляют другие, редко возникающие побочные эффекты. Здесь также участвуют люди с подходящим заболеванием. Если III фаза проходит успешно, препарат регистрируют в Минздраве и врачи получают возможность назначать его;

IV фаза — исследователи продолжают отслеживать информацию о безопасности, эффективности, побочных эффектах и оптимальном использовании препарата после того, как его зарегистрировали и он стал доступен всем пациентам.

Считается, что наиболее точные результаты дает метод исследования, когда ни врач, ни участник не знают, какой препарат — новый или существующий — принимает пациент. Такое исследование называют «двойным слепым». Так делают, чтобы врачи интуитивно не влияли на распределение пациентов. Если о препарате не знает только участник, исследование называется «простым слепым».

Чтобы провести клиническое исследование (особенно это касается «слепого» исследования), врачи могут использовать такой приём, как рандомизация — случайное распределение участников исследования по группам (новый препарат и существующий или плацебо). Такой метод необходим, что минимизировать субъективность при распределении пациентов. Поэтому обычно эту процедуру проводят с помощью специальной компьютерной программы.

Преимущества и риски для участников. Плюсы

• бесплатный доступ к новым методам лечения прежде, чем они начнут широко применяться;
• качественный уход, который, как правило, значительно превосходит тот, что доступен в рутинной практике;
• участие в развитии медицины и поиске новых эффективных методов лечения, что может оказаться полезным не только для вас, но и для других пациентов, среди которых могут оказаться члены семьи;
• иногда врачи продолжают наблюдать и оказывать помощь и после окончания исследования.

При этом, принимая решение об участии в клиническом исследования, нужно понимать, что:

• новый препарат или метод лечения не всегда лучше, чем уже существующий;
• даже если новый препарат или метод лечения эффективен для других участников, он может не подойти лично вам;
• новый препарат или метод лечения может иметь неожиданные побочные эффекты.

Главные отличия клинических исследований от некоторых других научных методов: добровольность и безопасность. Люди самостоятельно (в отличие от кроликов) решают вопрос об участии. Каждый потенциальный участник узнаёт о процессе клинического исследования во всех подробностях из информационного листка — документа, который описывает задачи, методологию, процедуры и другие детали исследования. Более того, в любой момент можно отказаться от участия в исследовании, вне зависимости от причин.

Обычно участники клинических исследований защищены лучше, чем обычные пациенты. Побочные эффекты могут проявиться и во время исследования, и во время стандартного лечения. Но в первом случае человек получает дополнительную страховку и, как правило, более качественные процедуры, чем в обычной практике.

Клинические исследования — это далеко не первые тестирования нового препарата или метода лечения. Перед ними идёт этап серьёзных доклинических, лабораторных испытаний. Средства, которые успешно его прошли, то есть показали высокую эффективность и безопасность, идут дальше — на проверку к людям. Но и это не всё.

Сначала компания должна пройти этическую экспертизу и получить разрешение Минздрава РФ на проведение клинических исследований. Комитет по этике — куда входят независимые эксперты — проверяет, соответствует ли протокол исследования этическим нормам, выясняет, достаточно ли защищены участники исследования, оценивает квалификацию врачей, которые будут его проводить. Во время самого исследования состояние здоровья пациентов тщательно контролируют врачи, и если оно ухудшится, человек прекратит своё участие, и ему окажут медицинскую помощь. Несмотря на важность исследований для развития медицины и поиска эффективных средств для лечения заболеваний, для врачей и организаторов состояние и безопасность пациентов — самое важное.

Потому что проверить его эффективность и безопасность по-другому, увы, нельзя. Моделирование и исследования на животных не дают полную информацию: например, препарат может влиять на животное и человека по-разному. Все использующиеся научные методы, доклинические испытания и клинические исследования направлены на то, чтобы выявить самый эффективный и самый безопасный препарат или метод. И почти все лекарства, которыми люди пользуются, особенно в течение последних 20 лет, прошли точно такие же клинические исследования.

Если человек страдает серьёзным, например, онкологическим, заболеванием, он может попасть в группу плацебо только если на момент исследования нет других, уже доказавших свою эффективность препаратов или методов лечения. При этом нет уверенности в том, что новый препарат окажется лучше и безопаснее плацебо.

Согласно Хельсинской декларации, организаторы исследований должны предпринять максимум усилий, чтобы избежать использования плацебо. Несмотря на то что сравнение нового препарата с плацебо считается одним из самых действенных и самых быстрых способов доказать эффективность первого, учёные прибегают к плацебо только в двух случаях, когда: нет другого стандартного препарата или метода лечения с уже доказанной эффективностью; есть научно обоснованные причины применения плацебо. При этом здоровье человека в обеих ситуациях не должно подвергаться риску. И перед стартом клинического исследования каждого участника проинформируют об использовании плацебо.

Обычно оплачивают участие в I фазе исследований — и только здоровым людям. Очевидно, что они не заинтересованы в новом препарате с точки зрения улучшения своего здоровья, поэтому деньги становятся для них неплохой мотивацией. Участие во II и III фазах клинического исследования не оплачивают — так делают, чтобы в этом случае деньги как раз не были мотивацией, чтобы человек смог трезво оценить всю возможную пользу и риски, связанные с участием в клиническом исследовании. Но иногда организаторы клинических исследований покрывают расходы на дорогу.

Если вы решили принять участие в исследовании, обсудите это со своим лечащим врачом. Он может рассказать, как правильно выбрать исследование и на что обратить внимание, или даже подскажет конкретное исследование.

Клинические исследования, одобренные на проведение, можно найти в реестре Минздрава РФ и на международном информационном ресурсе www.clinicaltrials.gov.

Обращайте внимание на международные многоцентровые исследования — это исследования, в ходе которых препарат тестируют не только в России, но и в других странах. Они проводятся в соответствии с международными стандартами и единым для всех протоколом.

После того как вы нашли подходящее клиническое исследование и связались с его организатором, прочитайте информационный листок и не стесняйтесь задавать вопросы. Например, вы можете спросить, какая цель у исследования, кто является спонсором исследования, какие лекарства или приборы будут задействованы, являются ли какие-либо процедуры болезненными, какие есть возможные риски и побочные эффекты, как это испытание повлияет на вашу повседневную жизнь, как долго будет длиться исследование, кто будет следить за вашим состоянием. По ходу общения вы поймёте, сможете ли довериться этим людям.

Если остались вопросы — спрашивайте в комментариях.

Синдром “Выученной беспомощности”

Феномен выученной беспомощности связан с пассивным, неадаптивным поведением человека. Выученная беспомощность (learned helplessness) — это нарушение мотивации в результате пережитой субъектом неподконтрольности ситуации, т.е. независимости результата от прилагаемых усилий («сколько ни старайся, все равно без толку»). Синдром выученной беспомощности был впервые описан американскими психологами Мартином Селигманом и Стивеном Майером (Seligman, Maier, 1967) на основании экспериментов на собаках при их раздражении электрическим током.

Собак, подвергавшихся вначале слабым ударам тока (чего они не могли избежать), помещали затем в другие клетки, где их активность уже могла бы помочь им избежать неприятных воздействий. Однако, вопреки предсказаниям бихевиористской теории научения, собаки не хотели учиться таким, казалось бы, простым вещам и были пассивны. Суть открытия состояла в том, что эта пассивность, или беспомощность, имеет своим источником воспринимаемую животным независимость результатов (исходов) от его действий (усилий). Опыт убеждал, что их действия никак не влияют на ход событий и не приводят к желательным результатам, что порождало ожидание неподконтрольности результатов собственных действий, ощущение неспособности контролировать события (ситуацию) и соответственно бессмысленность усилий.

Гордеева Т. О. 2006. С. 81.

Затем многочисленные исследования выявили существование этого феномена и у людей. Выученная (обученная) беспомощность привлекла большое внимание исследователей за рубежом (Hanusa, Shulz, 1977; Hiroto, 1974; Human helplessness…, 1980) и др.

Хирото (Hiroto, 1974) повторил эксперимент с воздействием на испытуемых неприятного громкого звука, который можно было прервать, подобрав комбинацию клавиш на пульте управления. По данным Хирото, выявились две крайние группы людей: одна группа (в которую вошел каждый третий) вообще не впадала в состояние выученной беспомощности; другая группа (в нее вошел каждый десятый испытуемый) не пыталась ничего противопоставить нарастающему шуму, испытуемые сидели возле пульта неподвижно, несмотря на то что были обучены тому, как можно прекратить действие звука.

Различают беспомощность ситуативную и личностную.

Ситуативная беспомощность — это временная реакция на те или иные не подконтрольные человеку события.

Личностная беспомощность — это устойчивая мотивационная характеристика человека, формирующаяся в процессе развития под влиянием взаимоотношений с окружающими (Циринг Д. А., 2005). Личностная беспомощность проявляется в замкнутости, эмоциональной неустойчивости, возбудимости, робости, пессимистичности мировосприятия, склонности к чувству вины, более низкой самооценке и низком уровне притязаний, равнодушии, пассивности, отсутствии креативности.

Все наверняка помнят себя маленькими, когда хотелось что-то сделать самому. Глядя на наши неуклюжие попытки, взрослые, вместо того чтобы помочь, показать как надо, недовольно ворчали, пресекали наши самостоятельные действия. Давая по рукам, они отбирали у нас возможность получать удовольствие от сознания чего-то своего. За нас услужливо убирали игрушки, постель, одевали и обували, выполняли любую работу, лишь бы мы не занимали их драгоценное время. И постепенно мы понимали: не стоит напрягаться, чтобы лишний раз услышать, что мы делаем все не так, как надо.

Лукьянова А. И. 2010. С. 171.

Селигман отмечает, что выученная беспомощность формируется к восьми годам и отражает веру человека в степень эффективности его действий. Он указывает на три источника формирования беспомощности:

1) опыт переживания неблагоприятных событий, т.е. отсутствие возможности контролировать события собственной жизни; при этом приобретенный в одной ситуации отрицательный опыт начинает переноситься и на другие ситуации, когда возможность контроля реально существует. К неконтролируемым событиям Селигман относил обиды, наносимые родителями (можно добавить — и учителями и воспитателями детских учреждений), смерть любимого человека и животного, серьезную болезнь, развод родителей или скандалы, потерю работы;

2) опыт наблюдения беспомощных людей (например, телевизионные сюжеты о беззащитных жертвах);

3) отсутствие самостоятельности в детстве, готовность родителей все делать вместо ребенка.

Относительная устойчивость выученной беспомощности подтверждена Ф. Финхам с соавторами (Fincham et al., 1989) и М. Бернс и М. Селигманом (Burns, Seligman, 1989), причем последние из названных авторов считают, что беспомощность остается на всю жизнь.

Выученная беспомощность характеризуется проявлением дефицита в трех областях — мотивационной, когнитивной и эмоциональной. Мотивационный дефицит проявляется в неспособности действовать, активно вмешиваясь в ситуацию, когнитивный — в неспособности впоследствии обучаться тому, что в аналогичных ситуациях действие может оказаться вполне эффективным, и эмоциональный — в подавленном или даже депрессивном состоянии, возникающем из-за бесплодности собственных действий.

Гордеева Т. О. 2006. С. 93.

В дальнейшем свой бихевиоральный подход к выученной беспомощности Селигман переформулировал в когнитивно-бихевиоральный. При этом он исходил из взглядов Б. Вайнера (Weiner et al., 1971), показавшего, что настойчивость субъекта перед лицом неудачи зависит от того, как он интерпретирует эту переживаемую неудачу — просто как результат недостатка своих усилий или как результат обстоятельств, над которыми он не имеет власти или контроля. Селигман с коллегами (Abramson, Seligman, Teasdale, 1978) распространили эти взгляды на объяснение того, почему одни люди впадают в беспомощность, а другие нет. Это зависит от того, какой стиль объяснения неудачи имеется у человека — оптимистический или пессимистический.

Важнейшую роль в формировании выученной беспомощности на ранних этапах онтогенеза играет семья (Циринг Д. А., Савельева С. А., 2007; Циринг Д. А., 2009).

У родителей детей с личностной беспомощностью и у родителей самостоятельных детей были обнаружены значимые различия в стилях воспитания.

Родители беспомощных детей в большей степени склонны проявлять неустойчивость стиля воспитания. Кроме того, очевидно, что влияние материнского и отцовского стилей воспитания на формирование личностной беспомощности и самостоятельности существенно различается. Матери беспомощных детей больше склонны к потворствованию, чем матери самостоятельных, чаще стремятся к максимальному и некритичному удовлетворению любых потребностей ребенка, превращая его желание в закон, а необходимость этого стиля воспитания аргументируют исключительностью ребенка, желанием дать то, чего они были лишены сами, отсутствием в семье отца. У детей с беспомощностью отцы, наоборот, менее склонны к некритичному удовлетворению любых потребностей ребенка, чем отцы самостоятельных детей. Можно предположить, что отцовское потворствование воспринимается ребенком как поощряющее самостоятельность, тогда как материнское — как подавляющее ее. По сравнению с матерями самостоятельных детей матери беспомощных детей в большей мере проявляют гиперпротекцию, уделяют ребенку чрезмерно много времени, сил и внимания, и его воспитание чаще становится самым важным делом в их жизни, они склонны также к чрезмерным требованиям-запретам (доминированию), а отцы этих детей, с одной стороны, не устанавливают четких границ и требований к поведению ребенка, закрепляют за ним слишком мало обязанностей, не привлекают его к домашним делам, а с другой — склонны к чрезмерности санкций (жесткому стилю воспитания), т. е. они чаще чрезмерно реагируют даже на незначительные нарушения поведения, больше привержены к строгим наказаниям за невыполнение семейных требований, убеждены в полезности для детей максимальной строгости

И матерям, и отцам беспомощных детей свойственна проекция на ребенка собственных нежелательных качеств. Родитель в этом случае склонен видеть в ребенке те черты, наличие которых не хочет признавать в самом себе. Родитель ведет борьбу с этими качествами ребенка, как реальными, так и мнимыми, извлекая из этого эмоциональную выгоду для себя. Ребенку навязываются всякие негативные роли, и это позволяет отцу или матери верить в то, что у них самих этих качеств нет. Родители демонстрируют подспудную уверенность, что ребенок «неисправим», что он «по натуре» такой. Ребенок, в свою очередь, может прикладывать усилия к тому, чтобы «исправиться», но поскольку отец и мать уверены (и демонстрируют это ему) в том, что измениться он не может, то реакция родителей на любой вариант его поведения остается той же. Таким образом, ребенок не может ощутить контроль над происходящим, что является важнейшей предпосылкой формирования беспомощности.

Кроме того, отцам беспомощных детей в большей степени свойственно предпочтение в ребенке детских качеств. Дети становятся беспомощными у отцов, которые в большей степени склонны создавать роль «маленького ребенка». Такие отцы больше поощряют у своих детей сохранение детских качеств (непосредственность, наивность, игривость), они испытывают страх или нежелание взросления детей, воспринимают взросление скорее как несчастье. Отношение к ребенку как к «маленькому» снижает уровень требований к нему. Ребенок не получает в достаточной мере опыта преодоления трудностей, ответственности, активного влияния на ситуацию.

Беспомощность формируется у детей, чьи отцы имеют менее развитые отцовские чувства. Этой категории отцов беспомощных детей свойствен поверхностный интерес к делам детей, нежелание общаться с ними.

Что такое синдром выученной беспомощности и почему им обычно страдают мужчины. Выученная беспомощность: психологические исследования феномена

Выученная беспомощность означает неадаптивное, пассивное поведение человека, которое проявляется в большинстве ситуаций как доминантный паттерн. По большому счету, выученная беспомощность представляет собой нарушение мотивации человека, возникшее в результате пережитой им, как правило, неоднократно, неподконтрольности ситуации, связанной с независимостью результата от прилагаемых человеком усилий (“сколько не делай, толку все равно не будет”)

Впервые синдром выученной беспомощности был описан психологами из США Мартином Селигманом и Стивеном Майером в 1967 году. Открытие этого феномена была сделано на основании экспериментов, проведенных на собаках, которых раздражали электрическим током. Суть их экспериментов состояла в том, что собак вначале подвергали слабым ударам электротока, которых они не могли избежать, а затем помещали в другие клетки, в которых их активность уже могла бы способствовать избеганию ими неприятных воздействий. Самое интересное состояло в том, что вопреки основным законам бихевиоризма, собаки не могли научиться таким простым навыкам и вели себя пассивно. А открытие сводилось к тому, что данная пассивность (беспомощность) собак проистекала из воспринимаемой ими независимости исходов (результатов) от его (животных) усилий. Предыдущие опыты над собаками сформировали в них стереотип, согласно которому их усилия не могут повлиять на ход развития событий, на последствия и не приводят к желаемым для собак результатам. Это породило ожидание неподконтрольности результатов собственного поведения, ощущение неспособности влиять на ход развития событий и, как итог, бессмысленность каких-либо усилий.

В последующем Селигман усложнил эксперимент с тем, чтобы проверить полученные выводы. Он набрал три группы собак.

Первая группа животных имела объективную возможность избежать удара током, если собака нажимала носом на специальную кнопку и отключала этим самым систему электропитания. Таким образом, у них была возможность контролировать ситуацию. У второй группы животных отключение электропитания зависело от поведения животных из первой группы. Эти собаки получали удар током, как и собаки из первой группы, однако их собственная реакция на результат отключения тока не влияла. Удары током собак второй группы прекращались лишь тогда, когда на отключающую кнопку нажимала собака из первой группы, которая была с ней связана. Третья группа животных была контрольной и удара током эти животные не получали.

Затем все три группы животных были помещены в клетку с перегородкой, через которую любая собака могла легко перепрыгнуть, и таким образом избежать удара током. Перепрыгивали ее только собаки из первой группы, которые “осознавали” возможность контролировать последствия своего поведения. Также легко это делали собаки из третьей, контрольной группы. Однако животные, имевшие опыт неконтролируемости последствий, метались по клетке, затем ложились на пол и поскуливая переносили один за одним удары током, причем нарастающей силы.

Последующие многочисленные наблюдения и эксперименты выявили наличие этого феномена также и у людей. Выученная беспомощность стала предметом исследования многочисленных психологов и психофизиологов в зарубежных странах. Так, Хирото проводил аналогичные эксперименты с воздействием на его участников неприятного и громкого звука, который можно было выключить, подобрав соответствующую комбинацию клавиш на панели управления (1974). По данным этого ученого, выявились две диаметрально противоположные по типу поведения группы людей: первая группа (в которую вошла 1/3 часть испытуемых) ни при каких обстоятельствах не впадала в состояние выученной беспомощности, вторая группа (охватывала около 10% участников эксперимента) ничего не делала для того, чтобы прекратить нарастание шума и сидела возле пульта совершенно неподвижно, невзирая на то, что они были уже обучены тому, как можно прекратить нарастание громкости звука.

Ситуативная выученная беспомощность – это временная реакция на события, которые по каким-либо причинам воспринимаются человеком как не подконтрольные ему.

Личностная выученная беспомощность – это уже устойчивая мотивационная характеристика субъекта, которая формируется в процессе развития под воздействием взаимоотношений с другими людьми (Циринг Д.А., 2005). Этот вид выученной беспомощности проявляется в замкнутости, возбудимости, эмоциональной неустойчивости, пессимизме, робости, склонности к проявлению чувства вины, заниженной самооценке, равнодушии, пассивности, низком уровне притязаний и отсутствии творческих проявлений.

Многие люди помнят себя маленькими детьми, когда очень хотелось что-то сделать по-своему. Иногда взрослые, глядя на наши неуклюжие попытки, вместо оказания помощи в достижении нужного нам результата, наглядной демонстрации правильных шагов, недовольно ворчали на нас, а то и вовсе пресекали наши попытки самостоятельно решить задачу. Давая некоторым из нас по рукам, они лишали нас возможности получать удовольствие от решения этой задачи. Они услужливо убирали за нами игрушки, постель, зашнуровывали обувь, мыли посуду, в общем выполняли любую работу, лишь бы не отвлекали их и не отнимали бы их время. Со временем мы начинали понимать, что не стоит напрягаться, поскольку мы наверняка услышим, что делаем что-то не так, как требуется.

Сам Селигман убежден в том, что синдром выученной беспомощности у человека окончательно формируется примерно к восьми годам и выражается в том, насколько человек верит в эффективность своих действий. Он отмечает 3 источника формирования этого синдрома:

1) опыт переживания негативных событий, то есть отсутствие в детском возрасте возможности контролировать события своей жизни. Причем приобретенный в одной негативной ситуации опыт может легко в дальнейшем, уже во взрослой жизни переноситься на другие ситуации, в которых возможность контроля объективно сохраняется. К таким неконтролируемым ситуациям Селигман относит обиды, которые наносят детям их родители, воспитатели и учителя детских образовательных учреждений, смерть близкого человека или животного, развод родителей, серьезное заболевание, потерю работы, скандалы и т.д.;

2) опыт наблюдения за жизнью беспомощных людей (например, телепередачи о беззащитных жертвах);

3) значительное ограничение самостоятельности в детском возрасте, готовность родителей делать все за ребенка.

Устойчивость синдрома выученной беспомощности доказана в трудах различных авторов, причем некоторые из них, в том числе и сам Селигман, убеждены, что он остается на всю жизнь.

Выученная беспомощность проявляется в трех сферах: 1) мотивационной, 2) когнитивной и 3) эмоциональной. В мотивационной сфере она проявляется в неспособности активно влиять на ситуацию, в когнитивной – в неспособности человека в дальнейшем обучаться тому, что в схожих ситуациях действие может быть достаточно эффективным, в эмоциональной – в подавленном вплоть до депрессии состоянии, которое возникает из-за неэффективности собственных усилий.

В более поздних трудах Селигман бихевиоральный подход к синдрому выученной беспомощности переформулировал в когнитивно-бихевиоральный. Сделал он это исходя из воззрений Б. Вайнера, который показал, что настойчивость человека перед лицом неудачи в значительной мере зависит от того, как он сам интерпретирует имевшую место неудачу – лишь как результат недостаточности приложенных усилий либо как результат внешних обстоятельств, которые ему полностью неподконтрольны. Селигман и несколько его коллег (Abramson, Seligman, Teasdale, 1978) экстраполировали эти выводы на интерпретацию того, почему у одних людей развивается синдром выученной беспомощности, а у других нет. Это в сильной степени зависит от того, какой стиль объяснения имевшей место неудачи имеется у конкретного человека — пессимистический или оптимистический.

Огромную роль в формировании данного синдрома на ранних этапах развития индивида играет семья. Те дети, родители которых имели синдром выученной беспомощности, и те, родители которых были свободны от него, претерпевали очень разные стили воспитания. При этом родители детей с выученной беспомощностью в значительно большей степени склонны проявлять так называемый неустойчивый стиль воспитания. Более того, замечено, что влияние отцовского и материнского стилей воспитания детей на формирование выученной беспомощности и самостоятельности сильно различаются. Матери “беспомощных детей” в большей мере, чем это делают матери самостоятельных детей, потворствуют детям, к тому же они обычно стремятся к более полному и некритичному удовлетворению почти всех потребностей своих чад, превращая их желание в абсолют, а необходимость данного стиля воспитания ребенка объясняют его исключительностью, желанием дать ему то, чего они сами были лишены в детстве, иногда отсутствием в их (матерей) семье отца. Отцы же “беспомощных детей”, наоборот, значительно менее склонны к некритичному удовлетворению многих потребностей ребенка, чем отцы детей без выученной беспомощности. В этой связи можно с уверенностью сказать, что отцовское потворствование ребенок воспринимает как позитивное подкрепление самостоятельности, тогда как материнское потворствование – как ее (самостоятельность) подавляющее. Матери “беспомощных детей”, по сравнению с матерями детей самостоятельных, в большей степени проявляют гиперопеку, уделяют ребенку без необходимости больше времени, сил и внимания, и воспитание ребенка считают основным делом своей жизни, они весьма склонны к жестким запрещающим требованиям (доминированию над ребенком), а отцы таких детей, с одной стороны, не предъявляют жестких требований к детскому поведению, не возлагают на них много обязанностей, почти не привлекают ребенка к домашним делам, а с другой стороны, они склонны к жесткому стилю воспитания через чрезмерность санкций, что проявляется в сильных реакциях даже на незначительные нарушения правил поведения ребенка, являются приверженцами строгих наказаний за отступление от семейных предписаний, убеждены в необходимости строгого воспитания.

Обоим родителям детей с выученной беспомощностью свойственна проекция на своего ребенка собственных нежелательных личностных качеств. И мать, и отец в данном случае склонны к тому, чтобы видеть в ребенке те черты, наличие которых они не желают признавать в себе самих. Такой родитель ведя борьбу с соответствующими качествами своего ребенка, как реальными, так и воображаемыми, извлекает из этого определенную эмоциональную выгоду прежде всего для самого себя. Они приписывают ребенку якобы существующие негативные роли, что позволяет родителю убеждать себя в том, что у них самих этих личностных качеств нет. Родители становятся уверенными в том, что их ребенок является “неисправимым”, что он такой “по натуре”. Ребенок же, в свою очередь, может прикладывать определенные усилия, чтобы соответствовать ожиданиям родителя, как бы “исправиться”, но поскольку родители убеждены в том, что измениться он не может и не желает, то реакция отца и матери на любой вариант поведения ребенка остается неизменной. Таким образом, ребенок субъективно начинает терять контроль над происходящим, а это уже верная предпосылка для формирования синдрома выученной беспомощности.

Можно еще добавить, что отцам детей с синдромом выученной беспомощности свойственно предпочтение в своем ребенке детских черт и качеств. Дети со временем становятся беспомощными именно у отцов, в большей мере склонных создавать ребенку роль “еще маленького”. Не случайно такие отцы очень любят проявление у своих детей детских качеств (наивность, непосредственность, игривость), они даже испытывают страх или нежелание, чтобы их дети повзрослели, воспринимают взросление детей негативно. Подсознание ребенка подыгрывает отцу тем, что игра в “маленького” снижает уровень требований к нему. В итоге ребенок лишается опыта преодоления жизненных трудностей, активного влияния на различные ситуации, ответственности за содеянное.

Беспомощность очень развита именно у детей, чьи отцы имеют недостаточно развитые отцовские качества. Таким отцам свойствен неглубокий интерес к делам и успехам детей, нежелание общаться и проводить время с ними.

Источники:

http://yandex.ru/health/turbo/articles?id=2463
http://www.b17.ru/blog/52517/
http://solvaigsamara.livejournal.com/3005203.html